Сыграем любовь - Страница 45

На территорию студии нас запустили по пропускам, которые Тэйт предъявила охраннику. Картонные бейджики на синих лентах — и вход открыт.

Меня не покидало ощущение, что я попала в большой мир. Нет, и Чикаго немаленький, но здесь… Просторные номера в гостиницах, квартиры, занимающие целые этажи, ангары для съемок — настолько громадные, что в них, наверняка, можно было бы самолеты держать. Даже машина, которая, несомненно, выбрана Дереком, была здоровенной — не лимузин, но я спокойно могла вытянуться на заднем сидении, не задевая передние кресла ногами.

Я смотрела в окно, поражаясь открывающимися масштабам.

— Первый раз тут?

Я удивленно посмотрела на Тэйт. Она же знает, что я не актриса и далека от Голливуда.

— Я предположила., вдруг вы приезжали сюда на экскурсии?

Экскурсии?

— Сейчас мы заехали через служебный вход, — пояснила женщина. — Но есть и туристический маршрут. Если желаете, можно договориться о частном обзоре. На этих холмах расположены самые большие открытые декорации в мире. Воссозданы несколько улиц Нью-Йорка, тропические джунгли, до недавнего времени была площадка Дикого Запада, но ее уже разобрали. Имеются два ангара для водных съемок…

На соседней улице я заметила два красных вагончика, которые, видимо, перевозили туристов.

— Нет, спасибо… Я, наверное, потом присоединюсь к общей экскурсии и посмотрю, как тут.

— Обычных туристов не пускают везде. Так — показывают пару старых ангаров, где снимали классические картины. И может пустят на съемку шоу с живой аудиторией.

— Не страшно, — я улыбнулась. — Не хочу никого напрягать.

В любом случае, изнутри я всю эту кухню точно узнаю. На своей шкуре, так сказать.

— Ох, милая… Вам стоит перестать отказывать себе в маленьких преимуществах вашего положения.

Мы подъехали к крытому ангару, а желтой стене которого красовались две черные цифры — 57.

— Мы на месте, объявила Тэйт. Стоило выйти из машины, как чудо-ассистент продолжила вещать:

— Если сегодня ничего не поменяется, работать придется до глубокой ночи. Боюсь, что магазины будут уже закрыты. У меня на планшете имеются каталоги, если заказать сегодня, то к вечеру привезут.

— Не представляю, чтобы я без вас делала.

Мы зашли внутрь, видимо, для того, чтобы я снова удивлялась. На огромной площади сконструировали сразу несколько декораций, хотя я с трудом угадывала, где что. Большая часть сценок были затянуты зеленым фоном, с нанесенными на них отметками. Хотя, больничная палата была выстроена вполне натурально. Еще в одной зоне расстелена красная ковровая дорожка, и режиссер уже раздавал указания массовке, которую распределили по обе стороны от позолоченных ограждениях.

— Теперь съемки пойдут намного быстрее, — пообещала Тэйт. — Видите? — она указала на монтажников. — Самое громоздкое и затратное для возведения заменят компьютерной графикой. Остальное — сразу три команды выстраивают, по мере появления свободной площади. Прошу, нам сюда.

Тэйт указала на дверь, на которой было мое имя.

Я с опаской входила внутрь, не представляя, к чему целая комната с моим именем.

Это оказалась гримерка. В Стокгольме со мной работал визажист, но это все проходило практически набегу. Мне ставили раскладной стул, и красили там, где придется. В конце концов — моя героиня была просто девушкой в творческом отпуске. А здесь — удобное косметологическое кресло, отдаленно напоминающее стоматологическое, собственная душевая, вешалка с кучей нарядов, туалетный столик и даже небольшой диванчик для отдыха.

И цветы.

У меня сердце замерло, стоило увидеть букет белых роз на столе. По ощущениям, я будто оглохла, потому что в этот момент для меня перестало существовать все, кроме этих цветов. Это же как островок надежды, что ничего не изменилось, что Рич до сих пор ждет нашей встречи и, значит, хочет чего-то большего, чем милые беседы после окончания рабочего дня.

— Боже, милочка, что с твоим лицом? — я отвлеклась от внутренних переживаний, потому что мое лицо обхватили руками. Девушка с невероятными кудряшками, рассматривала меня с неприлично близкого расстояния. — Ох-ох-ох… Видел бы тебя Рон, точно наметил сначала съемки больничной сцены, и только потом — выход на дорожку. Но ничего… Время есть, сейчас поколдуем. Ложись, начнем с маски… Раздевайся.

Я хотела спросить у Тэйт, не слишком ли все лихо — но помощница уже испарилась. Мне выдали махровых халат, в который следовало переодеться, уложили на кресло. Девушка, чьего имени я не знала, натянула мне на волосы резиновый ободок, и приступила к массажу лица, нанося густую маску с очень специфическим запахом. Он напоминал мне подвальную сырость.

— Это поможет убрать мешки под глазами. Для первой сцены ты должна выглядеть идеально. Полежи так пятнадцать минут, потом нужно будет закапать глаза, чтобы убрать красноту. Но не волнуйся, я все сделаю. Отдыхай. Я — Сэнди, кстати.

Ураган по имени «Сэнди» вылетела из гримерки, скрываясь в неизвестном направлении, оставляя меня одну. Естественно, лежать я не собиралась. Ведь я так и не посмотрела, что за послание скрывает букет. Подходя к вазе с цветами, я волновалась. Где-то среди шипов и насыщенно-зеленых листьев должен лежать маленький картонный прямоугольник. Предвкушала, что вот-вот на кончиках пальцев почувствую шелковое тиснение, другое Ричард не заказывал. Запах роз захватывал легкие и уносил прочь от всех проблем. Стоит представить, какой окажется наше с Ричардом встреча, и тело пробивала легкая дрожь. Волнительная, может, немного неловкая, полная надежды и, наверняка, романтики — таким я видела тот момент, когда Харрингтон появится. Невольно задумаешься, насколько же сюжет картины, в которой мы оба играем, начинает воплощаться в жизнь. Совсем короткий период знакомства, и невероятное, неожиданно романтическое воссоединение, которое нормальный человек представить и не мог. Быть может, Рич специально решил обыграть все подобным образом? Не знаю.